Между боем и домом. Фронтовые письма геленджичан

Фронтовые письма – молчаливые свидетели войны. В них нет ни слова пафоса, только живые голоса, говорящие о самом важном. Что чувствовал солдат, отправляя письмо с фронта? О чём он думал, когда складывал его в простой треугольник, надеясь, что весточка дойдёт до родных? А как ждали этих писем в тылу! В историко-краеведческом музее города-курорта бережно хранятся письма геленджичан с фронта. Давайте прочитаем их вместе.

Жуков Владимир Дмитриевич,

1925 г. р., мл. лейтенант 205 гв. стрелкового полка 70 гв. стрелковой дивизии

«Здравствуй, мамочка!

Приехали и вот уже часа три стоим на какой-то станции, не знаю, сколько ещё стоять будем, во всяком случае, темпы передвижения очень медленные. Проезжали вчера Днепр, до чего мне понравилась эта река, такая могучая, тихая, спокойная, недаром писали о нём: «Ой, Днепро, Днепро, ты широк и могуч». А какой большой мост через него взорвали эти фашистские гады, просто жалко смотреть. Проезжали Днепропетровск вчера вечером. Какой это огромный промышленный город, и всё стоит обугленное и подорванное, только одни трубы торчат, правда, часть из них уже дымит.

Ну, о себе немножко. Ночью ехали, а вот часов с четырёх утра стоим и не думаем пока никуда двигаться. Отсюда будем ехать во Львов. Привет от ребят, от меня привет по уговору. Целую крепко, твой сын Володя».

20.08.44 г.

Емельяненко Александр Федосеевич,

1900 г. р., политрук 347 стрелковой дивизии

«Здравствуйте, мои родные Поля, Лена, Светочка и Зина! Я здоров и шлю вам привет. Давно не получал от вас писем. Не забыли ли вы меня?

Чувствую усталость. Но отдыхать некогда. Надо истреблять немцев – фашистов, засевших на нашей земле. Сволочи, сколько они принесли страданий людям. Соскучился сильно за вами. Хотелось бы посмотреть, как прыгает Светочка. Какая она хорошая была девочка и сейчас ли она такая?

У вас, наверное, уже пахнет весной? Скоро начнутся полевые работы. Что делает Лена, работает она где или нет? Ей бы нужно где-нибудь устроиться на постоянную работу, а то будет скитаться по оборонным работам. Пишет ли Пётр Шендеров, где он, где живёт его семья? Жива ли ещё мать и у кого она находится?

Хочется мне до безумия в Геленджик, к вам, часто вспоминаю про то, что прожито и хочется ещё жить. Жить полнокровной жизнью.

До свидания. Целую крепко, ваш папка. Привет отцу, Татьяне и всем».

17.02.42 г.

Иван Никитович Манцызов,

лётчик 267 истребительного авиаполка

Письмо написано из Сочи в Геленджик и адресовано врачу-офтальмологу 43 военно-морского госпиталя Анне Григорьевне Хорошиной.

«Здравствуйте, Анна Григорьевна! Очень благодарен Вам за оказанную мне помощь и выражаю искреннюю благодарность в этом письме. Чтобы вы знали, кто это, то вспомните 16 июня, к вам с аэродрома привезли лётчика с завязанным правым глазом. Это был Иван Манцызов. Вот этот самый Манцызов, т. е. я, нахожусь сейчас в санатории с отличным самочувствием. Здесь под наблюдением врача мой глаз стал совершенно здоров и вижу им прекрасно. На брови остался шрам – память воздушного боя, а глаз чистый, нет и признака повреждения. Начну летать – первый сбитый мессершмитт будет посвящён Вам. А сейчас передайте привет вашей сотруднице, такой маленькой хорошей чёрненькой девушке. Вы только скажите, она знает, это та, которая обещала принести цветы мне в комнату. И скажите, что я желаю узнать её лицо и в первом вылете на [зачёркнуто цензурой], привезу ей письмо, вручу на лету из самолёта».

30.06.43 г.

Обыденный Пётр Исаакович, сержант

«Здравствуйте, дорогие родители: мама и папа. Сообщаю вам, что я жив, здоров, чего и вам желаю. Получил долгожданное письмо, за которое сердечно благодарю. Из вашего письма я узнал, что все живы-здоровы, а это главное в данный момент. Я на фронте буду бить врага, а вы в тылу будете мне помогать уничтожать фашистов.

Вот уже и месяц, как после отдыха я на фронте. На нашем направлении под Смоленском происходят ожесточённые бои. Наступление немца давно приостановлено. Сейчас медленно, но верно теснят его. Сейчас он перешёл к обороне. Недавно я полистал у убитого немецкого офицера его дневник. Если бы я хорошо читал и переводил по-немецки, то узнал бы всю подноготную этого «чистокровного немца». В этот день ранило моего товарища. Он с Анапы сам. Не знаю, каким чудом я остался цел, окопы были рядом. Впрочем, всё это ерунда. Хлопочу сейчас о справке, которую вы просили. Спасибо за посылку, правда, я её еще не получил, но всё равно спасибо за то внимание, которое вы проявляете ко мне. Посылки мы получаем со всего Советского Союза. Нам шлют подарки с Дальнего Востока, с Урала и Украины, колхозницы, служащие, рабочие, учащиеся. Мы чувствуем заботу и внимание всего советского народа.

Ну, всего хорошего. До свидания, Ваш сын Пётр. Передавайте привет с фронта всем знакомым. Наверно, многие сейчас находятся в армии».

Бобрук Михаил Семёнович,

1921 г. р., мл. лейтенант, командир артвзвода 1195 гаубичного артиллерийского полка

«Здравствуйте, дорогие родители, папа и мама! Получил от вас одновременно два письма, за которые очень благодарен, и рад за то, что вы получаете мои письма.

Конечно, с охотой я разделил бы мамино желание побывать у вас в гостях и попить молочка, но, видно, время не то. Место моё сейчас не среди вас – дорогих родителей, а там, где куются резервы для борьбы, для уничтожения Гитлера. За ваше предложение большое спасибо. Выпейте кружку молока за моё здоровье.

Я жив и здоров. Продолжаю учиться. Вот всё кратенько о себе, а когда встречусь с вами, дорогими родителями, то поговорим обо всём и вдоволь. Ну, а пока всё. Писать кончаю. От души желаю вам всего хорошего, хорошей жизни. Будьте счастливы! Живите мирно. Берегите своё здоровье и жизнь. Большой вам привет и всем близким. Как ваше хозяйство? Цело или нет? Пишите.

До свидания! Ваш сын Михаил.

Мамочка! К тебе просьба. Не волнуйся, береги своё здоровье. Когда настанет встреча, тогда повеселимся».

10.03.43 г.

Терских Александр Ильич,

1910 г. р., мл. политрук 633 стрелкового полка 157 стрелковой дивизии

«Здравствуйте, милые Лидок, Вова, Юля и Петя. Крепко-крепко целую, ваш папа.

Одно крепко меня беспокоит, как вы доехали, ведь вы поехали в одну сторону, а я поехал в другую, и вот скоро месяц, как ни я вам, ни от вас письма не имею и не получаю. Мы сейчас находимся на боевом положении и недалеко от фронта, всё получаем по-фронтовому, оделись во всё ватное, тёплое и усиленно готовимся к бою. Находимся за Анапой в сторону Крыма. Слышим артиллерийскую канонаду. Здоровьем чувствую хорошо. Меня по совместительству избрали отсекром партбюро б[атальо]на. Работы по горло, но когда, спрашивается, мы сидели сложа руки? Никогда.

Эх, как хотелось получить от тебя письмо. Я сегодня видел сон: приехал Калашников из Геленджика и говорит мне: Лида доехала до Махачкалы и вернулась в Геленджик, и живёт на старой квартире, я быстро собрался и поехал к вам в Геленджик. Затем соскочил по тревоге и не довелось закончить сон.

Но всё, моя милая, целую тебя, твой Шура. Целую Вову, Юлю, моего Козиханчика. Поздравляю с новосельем и снегом, и сибирским морозом. Духом не падайте. Закончим войну и заживём, эх, и заживём!

Наш адрес: Краснодарский край, г. Новороссийск, почтовый ящик 67 г, литер 2».

16.11.41 г.

Климовский Михаил Петрович,

24.05.1922 г. р., ст. лейтенант, командир взвода управления 3-й батареей 21 отдельного зенитного артиллерийского дивизиона

«Здравствуйте, мама и бабушка!!!

Шлю вам свой горячий боевой привет! Мама, сегодня я получил 3 письма, это после 2,5-месячного перерыва, в который ни от кого не получал писем. Такова была обстановка. Мама, пиши мне чаще и больше, а то очень скучаю без писем. От Марии писем не получил. Ты ей скажи, чтобы она мне писала, а то после войны я ей косы надеру, вместо того, чтобы поцеловать, и если можешь, то дай мне адрес её мужа и Васи Ерёменко. От меня передай привет Тосе, Павлуше и всем родным и знакомым. Пиши чаще. Бабушке скажи, чтоб ждала меня с победой. С приветом, Миша. Целую вас».

10.02.44 г.

Георгобиани Константин Абибович,

1923 г. р., лейтенант, командир роты 110 танковой бригады 18 танкового корпуса.

«Здравствуйте, дорогие родители! Мама, папа, Шура, Зина, Нина! Вы извините, что я так долго не писал, потому что очень некогда и нельзя было писать. Я теперь нахожусь совсем в другом месте, т. е. на побережье Чёрного моря, недалеко от нас. Мама, как твоё здоровье, как папа, работает или нет. Вообще как живёте. Мне много писать нельзя, у меня нет свободного времени ни секунды, и если выберешь, то всего не опишешь. Ты сама должна понимать, как нужно учиться в такое время. Мамочка, пиши больше, пиши много. Привет всем знакомым. Да, напиши ещё насчёт Паши Шкарупиной, узнай у матери обязательно. Это моя просьба. Так точно и пиши. Мой адрес: Краснодарский край, почта Аше, турбаза, до востребования. Георгобиани. И ничего лишнего. Костя».

04.08.41 г.

Прокопец Спартак Дмитриевич,

1921 г. р., майор, командир 1 отделения танкового батальона 42 гв. танковой бригады

«Здравствуйте, дорогие братья и сёстры!!!

5 июня, как вы знаете, мне исполнилось 22 года – в этот день я сфотографировался. Скоро фото будет готово, и я пришлю его вам. Живу неплохо, можно сказать прекрасно – да, по-моему, вы это и сами знаете. В настоящее время наша часть гвардейская, так что и я гвардеец. Пишите, получаете ли вы письма от Миши. Он мне что-то не пишет, напишите адреса Володи, Лёни и папы. Я буду им писать. Теперь насчёт аттестата – с января я не посылал, а сейчас, думаю, прислать.

Ну, кажется, и всё, пишите почаще, думаю, что сейчас буду получать. Да, а как Кабардинка – не занята ли, как дела под Новороссийском?

Крепко-крепко целую вас всех. Ваш Спартак».

Эти пожелтевшие от времени треугольники – не просто бумага, исписанная чернилами. Это ниточки, связующие фронт и тыл, бой и дом. В каждой строчке – надежда на скорую встречу, вера в Победу и безграничная любовь к тем, кто ждёт. Они – напоминание о мужестве, стойкости и человечности, которые не сломили даже самые страшные испытания. Память о войне живёт не в парадных речах, а в этих простых и искренних словах, написанных между боем и домом.