Геолог из Геленджика: между южным солнцем и вечной мерзлотой

Людей во все времена интересовало прошлое. А то, что было миллионы лет назад – таинственное, загадочное, неизведанное, – всегда притягивало и манило…

Именно так начиналась статья об увлечённом палеонтологией восьмикласснике Валере, вышедшая в «Прибое» в 2015 году. Уже тогда мальчик собирал камни с отпечатками древних раковин и всей душой мечтал прикоснуться к тайнам прошлого.

Сегодня Валерий Майоров – 25-летний геолог, чья жизнь напоминает приключенческий роман. Целый месяц он без выходных работает в суровых условиях вечной мерзлоты Полярного Урала, а на следующий – возвращается домой в Геленджик. Здесь он собственноручно обрабатывает найденные в экспедициях минералы и выставляет свои творения на Платановой аллее курорта.

В преддверии профессионального праздника мы поговорили о том, как детское увлечение стало делом жизни, почему ультрафиолетовый фонарик – лучший друг геолога и как камни могут изменить человека.

Тихая охота с молотком

Камнями Валера «заболел» ещё в младшей школе. Началось всё с увлечения серией научно-популярных журналов о минералах и горных породах, благодаря которым он собрал свою первую маленькую коллекцию экспонатов. Однако в серьёзное увлечение это переросло после случайного, но очень судьбоносного знакомства…

– Мне было лет десять. Я шёл по набережной и обратил внимание на кое-что необычное: девушка, работающая в тире, в отсутствии клиентов занималась не мишенями и винтовками, а раскладывала на столе камни и что-то из них выдалбливала. Я подошёл поближе и понял, что она извлекает аммониты – раковины древних моллюсков, которым более ста миллионов лет! До этого я никогда не видел, как это делается, поэтому стоял и смотрел, как заворожённый. Мы разговорились, и от неё я узнал, что эти сокровища лежат буквально у нас под ногами, главное – знать, где искать. Уже на следующий день мы вместе с другом поехали на Жане, вооружившись папиным молотком.

– Удалось ли что-то найти с первого раза?

– Конечно, отыскать аммониты с первой попытки нам не удалось. Но тогда мы были рады и обыкновенному кальциту – белому кристаллу в форме ромба, встречающемуся практически во всех наших водоёмах и горах. Друга вся эта походная романтика вдохновляла недолго. А меня зацепила так, что и по сей день, как только выпадает возможность, хожу охотиться на камни с кувалдой, зубилом и молотком.

– Получается, геолог – тот же охотник? Или всё-таки учёный? Кем ты себя ощущаешь в момент поиска и как обычно происходит этот процесс?

– В детстве мои походы действительно напоминали тихую охоту: я клал в рюкзак молоток, выезжал к реке и брёл вдоль неё, как следопыт-одиночка. Все свои «грибные» места держал в тайне – боялся, что кто-то, кроме меня, узнает, где аммониты прячутся… Уже обучаясь в университете, я понял, что геология – это и наука, и приключение, а ещё – умение делиться. Когда встречаешь редкую окаменелость или минерал, хочется не спрятать находку, а показать другим, какая красота лежала прямо под ногами.

Вообще, камни очень меня изменили. Нынешние друзья и знакомые вряд ли поверили бы, что когда-то я был закрытым мальчишкой-интровертом. Сейчас я всё чаще беру на себя роль опытного проводника, изучившего окрестности Геленджика вдоль и поперёк. Так что наука – она всегда со мной. И в походах, куда мы ходим со всеми желающими, я не только рассказываю о своих находках, но даю возможность и им самим что-нибудь найти. Вот и получается, что я и охотник, и учёный, и рассказчик в одном лице.

Вахта на краю света

– Валерий, как получилось, что из солнечного Геленджика ты попал на промёрзший Полярный Урал?

– Ещё учась в школе, я знал, что буду поступать на геологическое направление в Уральский горный университет. Непосредственно на Полярный Урал я попал во время производственной практики. Дикая суровая природа и снег Ямала, порой достигающий до 5 метров в высоту, меня не напугали. Напротив, я решил остаться работать в этой вечной мерзлоте и после окончания вуза. Так и оказался в штольне на вахте.

– Урал знаменит своими драгоценными камнями. Скажи, удавалось ли тебе их находить? Может быть, какая-то находка особенно запомнилась?

– Да, но пока что мне встречались лишь небольшие минералы. Рубинов размером с глаз я пока не видел, думаю, все мои главные открытия ещё впереди. Тем не менее все свои находки передаю в горный университет, в музеи, чтобы студенты и школьники, которые там бывают, могли прикасаться к удивительным ископаемым.

– Месяц ты работаешь на Полярном Урале, а затем ещё месяц трудишься на Платановой аллее среди художников и мастеров. Как ты переключаешься с экстремальных полевых условий на творческую атмосферу солнечного курорта? Что даётся сложнее всего?

– Самое сложное – это перелёты. Два дня в месяц я закладываю только на них, и это действительно выматывает. Атмосфера на вахте суровая, рабочая, кардинально отличается от курортной. Так же, как и перепады температуры. Помню, как впервые поехал на Ямал в июле: в Геленджике +30° С, а там 0° С. Сейчас уже организм привык к резкой смене климата, а поначалу и болеть приходилось.

Каменных дел мастер

– В твоей жизни рука об руку идут романтика геологии, творчество и тяжёлый физический труд. В какой момент ты понял, что хочешь не только добывать и обрабатывать камни, но и делиться результатом с другими?

– После окончания университета. В моей душе всегда жил рассказчик, и я понял, что хочу познакомить, а может быть, и влюбить в удивительный мир камней как можно больше людей. Ведь у минералов огромное количество полезных свойств. Многие из них, конечно, научно не доказаны. Но самое главное – это те эмоции и ощущения, которые человек испытывает, держа в руках «свой» камень.

– Веришь ли ты в магию камней?

– Как учёный – нет. Но, если определённый минерал помогает человеку чувствовать себя лучше, почему бы и нет? Главное – не забывать, что уникальность и красота камней реальна и без эзотерики. Моя задача – связать науку и эмоции. Например, я часто устраиваю лекции в школах и в нашем музее. Показываю, как кальцит светится под ультрафиолетом. Выглядит зрелищно, но в то же время в этом нет никакой магии – это не волшебство, а люминесценция из-за ионов марганца.

– Что посоветуешь тем, кто тоже хочет попробовать себя в поиске камней?

– В первую очередь я бы посоветовал для начала присоединиться к опытному проводнику. Я с удовольствием провожу для всех желающих геопоходы абсолютно бесплатно. Но, если хочется попробовать в одиночку, начните с малого. Возьмите ультрафиолетовый фонарик (он продаётся в любом магазине стройматериалов) и пройдитесь ночью по реке. Септарии светятся жёлтым, кальцит – розовым. Когда найдёте первый светящийся камень – «заразитесь». А родителям скажу: не запрещайте детям тащить домой «булыжники». Возможно, это начинающий геолог.

– Валерий, у такого энергичного человека, как ты, наверное, грандиозные планы на будущее. Скажи, к чему нам готовиться?

– Я бы очень хотел однажды открыть в Геленджике интер­активный музей окаменелостей, все экспонаты которого можно будет потрогать и детально рассмотреть. Место, в котором интерес к камню объединит поколения…

Тот самый материал десятилетней давности про увлечённого мальчишку-палеонтолога заканчивался словами: «Мне бы хотелось, чтобы моё увлечение длилось всю жизнь». Кажется, Валере это удалось.

Валерия МАЙОРОВА

Валерий рассказал нашим читателям о том, какой камень подходит каждому знаку зодиака:

Овен – рубин и аметист,

Телец – агат и жемчуг,

Близнецы – берилл и топаз,

Рак – изумруд и халцедон,

Лев – сердолик и сардоникс,

Дева – яшма и горный хрусталь,

Весы – алмаз и опал,

Скорпион – альмандин и карнеол,

Стрелец – бирюза и лазурит,

Козерог – агат, авантюрин и оникс,

Водолей – сапфир и обсидиан,

Рыбы – красный коралл и аквамарин.