Стремление сохранить память о предках, об истории родной земли толкает краеведа Наталью Коноплёву на неустанную поисковую работу. Она поделилась с «Прибоем» одним из своих исследований.
Загадки старых документов
– 16 ноября 2018 года жители хутора Бетта Виктор Журавель и Вадим Буксман подняли со дна моря, между Криницей и Беттой, мотор самолёта «Бостон». Благодаря поддержке депутатов Андрея Лугового и Сергея Гусева, этот мотор был установлен на постамент, к которому ведёт дорожка посадочных огней. А рядом, словно продолжая их последний полёт, взмывает в небо самолёт, созданный скульптором Иваном Карпенко. 10 июля 2020 года памятник был торжественно открыт.
Для меня, как для краеведа, это стало началом большой поисковой работы.
Мы знаем имена лётчиков боевого самолёта «Бостон» (Дуглас А-20), знаем, где они похоронены. Но оставался вопрос: знают ли их родные о месте упокоения? В поиске ответа я отправила запрос в Центральный архив Министерства обороны, изучила документы на портале «Память народа». И тут меня подстерегала неожиданность: в донесении о потерях значилось, что самолёт упал в море возле Архипо-Осиповки. Но мотор подняли здесь, между Криницей и Беттой! Какой шторм мог унести его так далеко?
В Подольском военном архиве мне объяснили, что в военные годы многие прифронтовые населённые пункты маскировались под названиями «ферма, метеостанция, тракторная бригада и т. д.», порой даже меняли названия. Так, село Береговое стало Береговкой, чтобы избежать путаницы с одноимённым селом в Крыму, оккупированном врагом. В документах часто указывали названия, указанные на картах Генштаба, что и приводило к неточностям.
Поиск родных – долг памяти
– Я отправила запросы в военкоматы по месту призыва лётчиков, приложила письма, фотографии и попросила о помощи в розыске, указав свои контакты. Первым откликнулся военкомат города Бердичева. Моё письмо дошло, было прочитано, но из-за юридических ограничений ответить напрямую мне не могли. Только сообщили, что похоронка была отправлена в Ленинград.
Запрос в военкомат города Сумы о штурмане, младшем лейтенанте Алексее Борисовиче Сущенко, оказался более результативным. Полковник Сергей Дмитриевич Кирьян прислал мне скан из Книги памяти Сумской области, где упоминался штурман. Оставалось найти адрес, куда была отправлена похоронка, но на портале «Память народа» эта информация была закрыта.
Помог случай. На одной из экскурсий повезло познакомиться с человеком, имеющим допуск к закрытым отделам. Письмо о штурмане Сущенко я отправила в Крупецкий райвоенкомат Курской области, а второе, о лётчике Калмыкове – в Петроградский райвоенкомат г. Санкт-Петербурга.
Встреча с прошлым
Первым отозвался Курский военкомат. Военный комиссар Курской области, полковник Дмитрий Мартынов перенаправил запрос в патриотическую организацию «Поиск». Но оттуда ответили, что «…в Крупецком (ныне Рыльском) районе Курской области идут боевые действия и розыски временно приостановлены».
Зато запрос в Санкт-Петербург принёс потрясающий результат. Работник военкомата лично передала моё письмо родным лётчика Калмыкова.
В тот же вечер мне позвонила дочь племянницы лётчика Ольга Свешникова. Она рассказала, что её бабушка Надежда Константиновна, сестра Анатолия Калмыкова, приезжала в Архипо-Осиповку с дочерью Татьяной в 1960 году, но не нашла его фамилии на памятнике. Они обратились в школу, где их очень тепло приняли, но помочь не смогли.
Оказалось, что у родственников Анатолия Калмыкова сохранились документы и фотографии. Среди них был интересный документ – небольшая рисованная карта, где легко узнаются очертания берега, с примечанием: «Похоронены в местечке Криницы (с. Криница) в городском парке, 200 метров от берега. Поставлен памятник с надписью».
Последний полёт
– Меня всегда мучил вопрос, почему лётчики не смогли дотянуть до аэродрома в Геленджике. Скорее всего, они пытались долететь до Адлера, но не успели. 26 сентября 1943 года самолёт, подав сигнал бедствия, упал в море. Лётчик Калмыков и штурман Сущенко, потеряв сознание, не смогли посадить машину на воду. Моряки и местные жители, увидев это, бросились на спасение экипажа. Первым добежал Коля Петреев, которому тогда было всего 11 лет. Он доплыл до места падения и вместе с моряками-краснофлотцами помог спасти двух легкораненых членов экипажа – радиста Бориса Чумаченко и стрелка Михаила Луценко. Но оказать помощь пилоту Калмыкову и штурману Сущенко не успели, они погибли. Позже приехали моряки с поста СНИС (станция наблюдения и слежения за морем), достали лётчиков из разбитого самолёта и на лодке привезли на берег. Прощание происходило на посту СНИС, а потом были торжественные похороны на кладбище. На могиле установили памятник, и моряки Черноморского флота во время траурного митинга поклялись отомстить за смерть своих друзей по оружию.
Ко Дню Победы 1955 года останки лётчиков перенесли с кладбища в Кринице и одиночных захоронений возле Берегового. Было решено установить памятник.
Неоконченная история
– Казалось бы, всё. Но среди снимков, присланных Ольгой Свешниковой, было фото, где боевые друзья Калмыков и Сущенко сидят в кафе в Адлере, там базировался аэродром.
Простой снимок, но он не даёт мне покоя. Я верю, что смогу найти родных Алексея Борисовича Сущенко, Бориса Васильевича Чумаченко и Михаила Ефимовича Луценко. И пусть впереди снова бессонные ночи, ожидание ответов на письма, я знаю, что это нужно не мёртвым, это нужно живым.
Наталья КОНОПЛЁВА, экскурсовод
