4 ноября Россия отмечает День народного единства. В 2025 году этот государственный праздник выпадает на вторник – и, как всегда, даёт повод не только отдохнуть, но и вспомнить: мы сильны, пока вместе.
Праздник, несмотря на глубокие исторические корни, официально молод – его ввели в 2005 году. Он пришёл на смену 7 ноября, ранее знаменовавшему Октябрьскую революцию, а с середины 90-х – «День согласия и примирения». Но смысл нового праздника выходит далеко за рамки календарной замены: он обращён не в идеальное будущее, а в прошлое – к реальному, живому подвигу простых людей.
4 ноября (22 октября по старому стилю) 1612 года народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского освободило Москву от польских интервентов. Это стало возможным не благодаря регулярной армии и не по приказу правителя – потому что законного, общепризнанного царя в тот момент в стране не было.
Титул «царь» в России существовал с 1547 года, но к 1612 году династия Рюриковичей прервалась, самозванцы и узурпаторы сменили друг друга, а власть оказалась в руках польских оккупантов и боярской клики. Страна была разорена, раздираема смутой, предательством и голодом. И именно в этот момент купцы, крестьяне, стрельцы и дворяне нашли в себе силы объединиться – несмотря на различия, обиды и страх.
Их поступок положил конец Смуте и открыл эпоху династии Романовых. Но главное – он оставил потомкам урок: Россия держится на миллионах людей, готовых в трудный час сказать «мы» вместо «я».
Сегодня этот урок звучит особенно остро. В условиях специальной военной операции, экономического давления и информационной войны внешние вызовы требуют не только силы государства, но и внутренней сплочённости общества.
Народное единство – это не слепая лояльность и не требование «радоваться всему». Это осознанный выбор: не сеять раздор, не делить близких на «правых» и «виноватых», не поддаваться панике, а поддерживать друг друга, даже если не всё ясно, даже если страшно.
Потому что страна – это не только границы и флаг. Это люди. Их труд, память, готовность встать рядом, когда всё рушится.
Нас много. Но страна – одна. И пока мы помним об этом, она жива.
