104 года назад, в январе 1919 г., была принята директива о расказачивании.
То есть об истреблении целого сословия людей, на протяжении нескольких веков укреплявших воинскую славу Отечества. Каждая казачья семья – это целая драматургия человеческих судеб, которую в трёх словах не расскажешь.
Есть в казачьих семьях особенно бережно хранимые фотографии: какие-то располагаются в рамках на стенах, другие вместе с сохранившимися в роду воспоминаниями передаются в родовые альбомы внуков.
В гостеприимном доме Михаила Ивановича и Любови Николаевны Богма перебираем домашний архив из старых-престарых фотографий, некоторые из которых относятся к концу XIX – началу XX века.
— К сожалению, много воспоминаний было утеряно. Времена были сложные, что-то не сохранилось, а о чём-то просто боялись рассказывать, — говорит Михаил Иванович. — Уже девять поколений древнего казачьего рода Богма – Вдовиченко – Замрий выросло на геленджикской земле, стараемся передавать золотые крупицы нашей семейной истории из уст в уста, из рук в руки.
Родом мои далёкие предки из-под Мариуполя, из станицы Новониколаевской, теперь Володарской. Всю жизнь верой и правдой служили царю и Отечеству. Сначала в Запорожской Сечи, потом в Азовском казачьем войске. В 1863 г. вышел указ императора: на территориях, освобождённых от горцев, организовать казачьи станицы. 130 казаков во главе с генералом Паскевичем-Эриванским приехали в Абинское укрепление и основали станицу Эриванскую. Среди них был Ефим Богма, который одним из первых поставил свою хату. И казаки Вдовиченко – предки моей матери. В Эриванской родились Яков Богма и Антон Вдовиченко.
Позже за войну с черкесами Ефим Богма получил в дар от царя хутор, недалеко от нынешней Адербиевки, и государственное жалование.
Яков и Антон вместе прошли всю Первую мировую войну, 12 с половиной лет в седле, вплоть до революции 1917 г.
С революцией началась полная неразбериха – красные, белые, зелёные, анархисты. К кому идти? За кого воевать?
Брат Антона Вдовиченко Герасим в 1918 г. пошёл на войну в составе Таманской дивизии. Ушёл недалеко, в горах его расстреляли. Чтобы похоронить, казакам пришлось выкрасть тело. Вскоре трагически погибла его жена. На попечении родственников остались их малолетние дети.
С началом 20-х годов всех заставили сдать оружие. Кто не подчинился – расстрел. Антон Вдовиченко своё оружие закопал. Советская власть с недоверием относилась к тем, кто служил в царской армии. А заодно к их детям и родственникам. Антона приговорили к расстрелу. Он не был ни за красных, ни за белых, он просто хотел сберечь свою многодетную семью.
Приговорённых собрали у храма. Священник причащал смертников перед казнью, но Антон выбил из его рук чашу со святой водой.
— Что, жить хочешь? — решили поиздеваться над ним палачи. — Вот выпьешь ведро воды, может, помилуем.
Немыслимым образом Антон всю воду выпил. И вместо расстрела получил тяжелую, затянувшуюся болезнь.
Началось настоящее истребление казачества. Чтобы спасти жизнь, казаки семьями уходили куда глаза глядят. Дед Яков через горы ушёл в Геленджик. Поставили хатку-мазанку там, где сейчас пересечение улиц Новороссийской и Розы Люксембург. Жили очень тесно и бедно. В 1939 г. Яков Богма умер. Был похоронен на Старом кладбище по ул. Горной.
Железным колесом безжалостной телеги проехала Гражданская война и по знатному казачьему роду Замрий, к которому принадлежит Любовь Николаевна. Дед Харлампий Макарович служил атаманом в станице Старомышастовской. При разделении общества на красных и белых его родной брат остался с белыми. А Харлампия только за то, что был атаманом, прогнали через строй, избив шомполами так, что через сутки его не стало.
Со старых фотографий смотрят лица людей в дворянской одежде. Многие из них не дожили до зрелого возраста, оставшись на полях сражений империалистической и Гражданской войны, служа царю и Отечеству. Так были воспитаны с детства.
Мама Любови Николаевны – Анна Харлампиевна – очень боялась вспоминать те времена, поэтому почти ничего не рассказывала. Говорила только о том, как любил её, младшенькую, отец. Даже на руки брал вопреки традициям. У казаков не принято было брать на руки детей. Мальчиков с раннего детства воспитывали воинами. А девочек не баловали, чтобы не причинять боль вдовам, чьих детей баловать было некому.
В годы Великой Отечественной в строй встали не только казаки, но и казачки. Антон Вдовиченко остался в ст. Эриванской. Оттуда же ушла воевать зенитчицей его дочь Ефросинья. Жена и другие дочери работали для фронта, через горы доставляли бойцам продукты и боеприпасы. Антону Вдовиченко в начале войны было уже 60 лет, но он, хорошо зная местность, работал проводником, проводя через горы советские войска. В 1945-м он получил медаль «За оборону Кавказа».
Отец Михаила Ивановича, Иван Богма, воевал на Украине. Там же попал в плен, бежал, его укрыла в своём доме украинская женщина, чей муж тоже был на фронте. В 1963 г. в Михайловский Перевал, где жила тогда семья Богмы, приехала дочь той женщины. Мать завещала ей найти спасённого ими бойца, узнать, жив ли он.
Отец Любови Николаевны, Николай Иванович Замрий, в Гражданскую воевал кавалеристом-сабельником в Первой конной армии Будённого, потом прошёл всю Великую Отечественную, дошёл до Европы, не получив ни единого ранения. Его старший сын Александр сбежал на фронт 16-летним и воевал в танковых войсках маршала Конева.
Тётку Любови Николаевны, Наталью Замрий, которая во время войны находилась в оккупированном Краснодаре, возили на расстрел. Точнее, даже расстреляли вместе со многими жителями в яме на окраине города. Нашла её, уже почти не дышавшую, сестра Анна. Узнала по платью, вытащила из ямы и на подводе увезла в станицу. И ведь выходила! Выпоила с чайной ложечки.
Ещё одно историческое событие произошло в этой семье. Помогли поймать английского шпиона. В послевоенные годы в Геленджике появилась застава. Уже в 50-е годы в укромном месте на берегу моря в районе Тонкого мыса пастух обнаружил лодку. Заподозрив неладное, доложил об этом военным. Контрразведчики уже знали о высадке вражеского десанта, искали лазутчиков. Шпионов было трое, двоих убили при задержании, а третий через горы пришёл в станицу, зашёл в крайнюю избу и попросил молока, предложив за это деньги. Это оказалась изба Ивана Яковлевича Богмы. Дома были его жена и дочь. Оставив дочь дома, хозяйка избы пошла к соседке якобы за хлебом и попросила сообщить на заставу, что в станице чужой. Шпиона взяли. Женщину спросили, как её могут отблагодарить.
Иван Богма с 30-х годов находился в лагерях по закону о трёх колосках. Очень рискуя, жена попросила за мужа. Куда и как они с дочкой пропали из станицы, никто не знал до 60-х годов, пока они сами не приехали в гости.
Оказалось, что всё обошлось благополучно. Мужа освободили из лагеря, а всю семью тайно переселили в Ставропольский край.
Много испытаний выпало на долю этого казачьего рода. Михаил Иванович Богма вздыхает, бережно перебирая в руках фотографии.
— Считаю, что, пока мы помним своих родных, они живы и они с нами, — говорит он.
Сейчас семья Богмы, отдавшая большую часть жизни работе в сфере культуры, живёт в селе Возрождение Дивноморского округа. Михаила Ивановича и Любовь Николаевну можно назвать богатыми людьми: у них 4 детей, 9 внуков и 5 правнуков. А за Адербиевкой до сих пор существует известный охотникам и лесникам хутор, когда-то жалованный Ефиму Богме.
Несмотря на все испытания, казаки не согнулись, выстояли в трудные годы и при этом сохранили в себе тот человеческий, нравственный стержень, в основе которого – стойкость, трудолюбие, терпение и самоотверженное служение Родине.
